Черное зеркало

[Радуга 1 507]

Эта невероятная история восстановлена и переведе­на с очень старой рукописи. Можно написанному ве­рить или не верить, но только мне посчастливилось лич­но прочитать столь поразительный рассказ, и, конечно же, я не удержалась от желания передать вам эту инте­ресную повесть. Судя по записи даты, произошло это в 1842 году. Вернее, началось все наверняка гораздо раньше, а вот именно осенью 1842 года в Англии состо­ялся аукцион по продаже необыкновенных, редких предметов из коллекции, собранной Хорасом Уолполом в Строуберри Хилл. Коллекция, которую собирали еще его предки, а также он сам, была пущена по свету с мо­лотка его женой, вернее вдовой, так как торг этот со­стоялся через год после его смерти. В числе прочих нео­быкновенных предметов, находилось и знаменитое черное зеркало врача-звездочета королевы Елизаветы Английской. Зеркало было очень древнее и не из стек­ла, а из большого куска каменного угля, совершенно черного цвета. Оно имело овальную форму и было безу­коризненно отполировано, так что в нем отражалось все, что оказывалось напротив него. Неизвестный ма­стер постарался на славу, прикрепив к зеркалу ручку из темной слоновой кости. Рассматривать это зеркало как образец искусства вряд ли кому-нибудь пришло бы в го­лову, в конце концов, оно было не из золота и не из се­ребра. Не было на нем каких-либо каменьев, диковин­ных узоров, к тому же оно было не очень легким, а зна­чит, не очень удобным.

Давно ушли те времена, когда зеркала были в дико­винку, при всех дворах и даже у менее богатых людей имелись стеклянные, обычные, а также венецианские зеркала.

Как попало это зеркало к Елизавете, а затем к ее придворному лекарю, в старых рукописях не говори­лось. Просто, видимо, подошло время его продать. Дальше повествовалось: черное зеркало было куплено

на распродаже за двенадцать фунтов, вместе с футля­ром, Бакстером Брауном, который был обычным квар­тальным лекарем и имел нелестную славу чудака, не вылезавшего из публичных библиотек. С ним-то и про­изошел этот странный и загадочный случай, а дело бы­ло так.

Придя домой с аукциона, куда Бакстер иногда загля­дывал, чтоб удовлетворить свою природную любозна­тельность и прикупить по случаю редкий, но не дорогой раритет, он положил на стол свою покупку. Покупка ка­менного черного зеркала привлекла его неспроста, в его памяти, на аукционе, всплыли некогда прочитан­ные им книги, где повествовалось о Елизаветином чер­ном стекле. То ли это было зеркало, или всего лишь это было совпадение, он не знал, но все же в тот момент, когда Бакстер открывал футляр, у него ужасно тряслись руки. Вынув зеркало и отложив его в сторону, он стал лихорадочно обследовать футляр.

Шаря по нему миллиметр за миллиметром, его палец нащупал в боковой, внутренней стенке футляра острый бугорок. Подцепив его ногтями и потянув на себя потай­ную пружинку, новый хозяин зеркала увидел то, о чем почти уже знал, вернее, предполагал, — у футляра име­лось двойное дно! Прямо на дне было четко, крупно на­писано: «То, что таится в зеркале, теперь с тобой, а с ним легион духов». Под этой надписью следовали де­вять непонятных по смыслу слов и рунический знак с трех сторон этой записки. Немного разочаровавшись, так как он все же ожидал чего-то большего, лекарь на­лил себе рюмку рома и залпом выпил его. Посидев еще немного и достав чистую тряпку, Бакстер стал сперва осторожно, а затем все сильней и сильней тереть зер­кальную гладь. Неожиданно он бросил это занятие и ки­нулся к футляру: ему пришло на ум, что эти девять слов наверняка не что иное, как руническое заклинание — ключ к зеркалу! Поднеся футляр к черному стеклу, ле­карь глубоко вздохнул и дрожащим голосом произнес вслух написанные слова. От пережитого волнения или от невидимой волны колдовства у него поплыло перед глазами. Лекарь едва не упал, так сильно закружилась у него голова. Вцепившись в столешницу, сидя прямо и не шевелясь, он буквально впился глазами в черную гладь и вдруг заметил, что поверхность зеркала заголу­бела. Из нее, словно туман, выползало прозрачное ма­рево, которое, подобно привидению, замерло над чер­ным стеклом.

«Если действительно, как сказано в той библиотеч­ной старинной книге, это зеркало связано с иным ми­ром, значит, я могу позвать себе духа-слугу и потребо­вать от него... хотя бы денег». Закрыв глаза, новый хо­зяин зеркала стал шевелить губами. Сперва он, не решаясь сказать желание вслух, тихо шептал, а потом, решившись, произнес четко и громко: «Я желаю, чтобы у меня были деньги! Много денег!»

Сказал и притих, словно нашкодившее дитя. Не услы­хав хоть какого-то звона монет или шелеста купюр, ле­карь устало поднялся со стула и двинулся к недопитой, по­лупустой бутылке. В этот момент в дверь постучали. Недо­умевая, кто бы это мог быть, Бакстер Браун откинул крючок и открыл дверь. На пороге стоял прилично одетый человек: «Я являюсь поверенным нотариуса, и он просил меня сообщить вам, что умерла вдова Уильяма Вогорта и оставила вам все свое состояние. Уважаемый Бакстер Браун, если вы желаете вступить в права наследства, то мы можем прямо сейчас проехать с вами к нотариусу, ко­ляска вас ожидает». Здесь не приведены все изумление и восторги, которые испытал в ту пору Браун.

Известно только, что он благополучно завладел на­следством от лица той, которую не знал и о которой ни­когда не слыхал.

Въехав в огромный и роскошный особняк, лекарь погрузился в необычную для него жизнь. У него были собственные слуги, много золота и банковские счета.

Возможно, что он прожил бы свою жизнь более чем великолепно, если бы в один, как теперь ясно, далеко не прекрасный день Бакстер Браун, опившись столь любимого им рома, не похвастал перед лакеем своей загадочной историей.

Утром следующего дня его нашли в своей спальне с широко открытыми глазами и ртом, мертвым и абсо­лютно холодным. Выражение его лица явно говорило о чрезвычайном ужасе, который он испытал перед тем, как ему умереть. Черное зеркало исчезло бесследно, а все его имущество и банковские счета отошли в каз­ну, так как после его смерти стряпчие не сумели оты­скать ни его родных, ни завещания, кому бы он передал свое наследство.