Многоликая богиня. Астарта. Инанна. Иштар. Геката.

[Эйжени 112]

Инанна

Одна из древнейшихе ипостасей Асторот - шумерская Инанна, именовалась многоликой богиней.

В основной своей функции Инанна была богиней плодородия — в первую очередь, вероятно, плодородия финиковых пальм, но также домашнего скота (как источника шерсти и мяса) и злаков.

Одним из основных ее символов в связи с этой ролью был столб ворот житницы.

В день урожая Инанна сочеталась браком со своим возлюбленным Думузи — умирающим и воскресающим богом, типичным для многих культов плодородия.

Кроме того, Инанна исполняла и некоторые другие важные функции. Например, ей поклонялись как богине грозы, бури и дождя.

Главный ее атрибут в этом качестве (как и у других божеств бури) — лев.

Инанна едет на колеснице, запряженной семью львами, или верхом на льве, а иногда сама принимает облик львицы.

В одном из мифов она заимствует и другое животное, связанное с богами-громовниками - Небесного Быка.

Один из ее титулов — «Инанна, великая буря небес».

Эта функция связана как с ее ипостасью богини плодородия, так и с ее воинственным характером.

Как олицетворение грома она «разрушает горы, дарует крылья буре».

Еще одна важная роль Инанны — богиня планеты Венера одновременно и как утренней, и как вечерней звезды.

Интересно то, что в этом своем качестве она каждое новолуние принимает мольбы и прошения о помощи от тех, кто попал в беду.

Как Вечерняя звезда она вершит суд и отделяет правых от виноватых.

Если Утренняя звезда олицетворяет деятельный труд, то Вечерняя связывается с отдыхом и развлечениями.

Инанну стали почитать как священную блудницу и покровительницу блудниц, богиню музыки и танцев.

А в ипостаси Утренней звезды она, опять же, ассоциировалась с войной. Такая символика широко распространена среди народов азиатского происхождения.

В своей роли воительницы Инанна, среди прочего, вершит суд, карает преступников и несет возмездие врагам.

[Эйжени 112]

Иштар

Все эти роли присущи также аккадской (и общесемитской) богине Иштар, с которой позднее отождествилась Инанна.

Имя «Иштар» восходит через промежуточную форму «Эштар» к «Аттар», имени западносемитского бога дождя и планеты Венера как Утренней звезды.

Супруга этого бога, Астарта (изначально — Аттарт, женская форма от имени «Аттар»), олицетворяла Венеру как Вечернюю звезду и тоже почиталась как покровительница дождя, войны и эротической любви.

Это лишь основные качества интересующей нас богини.

Основной символ Ашеры, церемониальный столб, носивший ее имя, ассоциируется также и с Астартой. Кроме того, как мы помним, и у Инанны одним из главных символов был столб.

Так или иначе, под именем Астарты или Ашторет эта богиня возглавляла пантеоны финикийцев и ханаанитян.

А под именем Танит почиталась как верховная богиня в Карфагене.

Астарту, Артемиду и Исиду стали отождествлять друг с другом и с другими богинями, такими как Афродита, образ которой, кстати сказать, зародился не в Греции, а на Ближнем Востоке, и которую, со своей стороны, отождествляли с Кибелой и Реей.

Культ Астарты как «Сирийской богини» обрел огромную популярность по всей империи.

Соперничать с ней могла разве что Исида, с которой, она нередко отождествлялась.

Так к началу христианской эры она превзошла всех богинь.

Но с приходом христианства Астарта утратила статус верховной богини и постепенно превратилась в демона сомнительного пола.

[Эйжени 112]

Геката

Геката — один из важнейших персонажей в истории магии и колдовства.

Изначально она была таинственной богиней олимпийского пантеона.

Она отождествлялась с Селеной (или римской Луной) на небасах, с Артемидой (или Дианой) — на земле и с Персефоной (или Прозерпиной) — в подземном мире, Аиде, одном из прообразов христианского ада. Во многих традициях перекресток считается местом встречи двух миров — мира смертных и мира бессмертных. В благодарность за подношения Геката могла переносить вести между этими двумя мирами и даже выступать посредницей между ними.

В магических папирусах Геката тоже приравнивается к Селене, Артемиде и Персефоне.

Как богиня, властвующая над всеми уровнями мироздания, в герметической космологии «Халдейских оракулов» она была осмыслена как Мировая Душа, эквивалент Исиды.

Как богиню трех миров Гекату нередко изображали трехтелой или трехголовой.

В раннеклассический период головы у нее человеческие. Позднее встречаются изображения Гекаты как Владычицы Зверей — с головами животных, например, льва, кобылы и собаки или вепря.

Афиняне считали ее покровительницей семьи и детей (называли ее «кормилица детей»), а также всех бедных и беззащитных. Поэтому ее статуи нередко ставили у вход в дом. Так же она именовалась Лименскопой — хранительницей порога, и Пропилеей — привратницей.

В новолуние богачи по традиции накрывали на улице столы для бедняков, а после пиршества объявляли, что Геката приняла подношения.

Тогда же приносили искупительные жертвы, чтобы умилостивить богиню и испросить ее прощения за те или иные дурные дела, которые могли повредить общему благу.

Это напоминает судилище Инанны, на котором она отделяла правых от виноватых и выносила последним свой приговор.

Геката тоже вершила суд и раздавала награды и наказания.

Власть ее простиралась повсюду — на суше и на море, в небесах и в подземном мире. Цари наравне с простолюдинами приписывали свое благополучие и удачу ее покровительству.

В позднеязыческий период Геката превратилась в могущественную и грозную подземную богиню. Считалось, что она может высылать на землю из подземного мира всевозможных ужасающих демонов и призраков.

Она стала покровительницей колдовства и злых чар, обитающей на перекрестках, кладбищах и в местах, где совершились кровавые преступления.

Прежняя роль Гекаты как вершительницы правосудия объединилась с древними поверьями о душах умерших, жаждущих крови, чтобы обрести былую силу.

Гекату сопровождает свита мертвецов. О ее приближении возвещает лай собак.

В посвящении, включавшем в себя нисхождение в Подземный мир, она вела за собой не мертвецов, а соискателя.

Подобно Гермесу, она была психопомпом, душеводителем.

Еще один ее древний эпитет — Геката Сотерия, «спасительница».

Ее факел, который впоследствии стали именовать в гримуарах «пламя Банала», освещал соискателям таинств дорогу в подземном мире и даровал им ритуальный катарсис, посредством которого они приходили к преображению и возрождению.

В философско-магической космологии «Халдейские оракулы» роль Гекаты как божественной посредницы была развита до предела.

Эта богиня изображается как носительница и подательница животворящего огня. «Животворное лоно Гекаты» наполнено «пламенем, несущим Жизнь».

Геката первой принимает в Свое Неизреченное Лоно силы всего сущего и непрерывно изливает их в мир.

И поскольку она воспринимает, хранит и передает «огнь жизненосный», исходящий от первородного Божества, для посвященных она — не просто богиня жизни и продолжения рода, но и залог духовного возрождения.

Эта «огненная» теория тождественна той, которая изложена в «Молитве саламандр». Именно эта молитва в «Каббале Зеленой Бабочки» из «Истинного гримуара» используется для призывания Астарот.

[Эйжени 112]

Значительная часть числовой и звездной символики гностицизма тоже восходит к вавилонской и халдейской системам, равно как и центральный мотив учения всех гностических школ — мистический брак Софии с ее небесным женихом.

Прямой прообраз этого брака — союз Иштар и Таммуза, ритуально воспроизводившийся жрецом и жрицей в святилище, которое называли брачным чертогом.

В шумерской и производных от нее культурах этот ритуал рассматривался как залог продолжения жизни: верили, что он обеспечивает плодородие полей и стад.

Халдейские и вавилонские посвященные стали придавать ему и более глубокое эзотерическое значение еще до гностиков.

Так или иначе, для гностиков обряд иерогамии превратился из гаранта плодородия в залог спасения, возвращения к небесному первоисточнику жизни.

Гностики - валентиниане исполняли этот ритуал 14 февраля, и интерес и почтение к нему были столь велики, что отвратить людей от празднования оказалось невозможно.

Христианам пришлось изобрести святого Валентина и связать его мученическую кончину с этим днем. Только так они смогли вытеснить более древнюю традицию. Таким образом, День святого Валентина — наследие гностицизма и культа Астарот, переживших многие столетия.

Поразительно еще, что София — гностическое божество Мудрости обладает рядом качеств и функций, восходящих к образам Иштар и Астарты. Далеко не последняя из этих функций — роль божественной блудницы.

Характер Астарот, сложившийся в магической традиции, во многих отношениях близок или даже тождествен характеру богини Гекаты.

Некоторые описания Инанны или Иштар, в которых она предстает как знатная женщина, надменная, упрямая и эгоистичная, очень далеки от образа Гекаты с ее сочувствием к бедным и беззащитным.

Однако уже Астарта — заступница и защитница, вершащая справедливый суд, — обладает всеми положительными чертами Гекаты.

Две эти богини — Геката и Астарта — схожи не только по характеру и происхождению: в магии они тоже стали играть весьма схожие роли.

Обеих часто призывали на перекрестках.

Обе ассоциировались с Кербером (Небиросом).

Обе обладали лунной природой.

Священными животными обеих считались лев и лошадь.

Символом обеих служил столб или шест.

В «Завещании Соломона» седьмая из Плеяд предсказывает, что причиной падения царя Соломона в конечном счете послужат «узы Артемиды».

При этом в Библии (III Цар. 11:5) утверждается, что Соломон пал из-за того, что стал поклоняться Астарте.

В магических папирусах, современных «Завещанию», Артемида полностью отождествляется с Гекатой.

Там же говорится о зловещих явлениях на перекрестках в связи с этой богиней, описанной в таких выражениях, которые с легкостью можно соотнести с Гекатой.

Любопытно, что на одном из амулетов римского периода, найденном на перекрестке дорог в Остии, на одной стороне изображен царь Соломон, помешивающий варево в магическом котле, а на другой — трехтелая Геката.

Обе фигуры окружены магическими символами, среди которых есть и такие, которые впоследствии встречаются в «соломоновых» гримуарах.

[Эйжени 112]

Фараоун, автор книги «Древнегреческая любовная магия» предполагает, что подземные божества, такие как Гермес и Геката с ее свитой из демонов и призраков, стали играть господствующую роль в любовной магии.

Прежде в любовных заклинаниях фигурировали в основном Афродита и божества из ее свиты, а также Луна-Селена и Солнце-Гелиос.

По поводу установившейся позднее связи Гекаты с любовной магией такого рода Фараоуд отмечает: Именно эта, последняя ее ипостась, связанная с ночными кладбищенскими обрядами, сохраняется в позднеантичный период и представляет собой условную историческую основу той популярной карикатуры, которую мы встречаем в римской поэзии: уродливые ведьмы, которые выкапывают трупы из земли голыми руками и распевают зловещие варварские заклинания.

Однако самая обширная группа заклинаний из «Греческих магических папирусов», в которых упоминается Геката, относится к категории любовной магии.

Геката в них предстает не как кладбищенская ведьма, а как трехликая богиня, нередко отождествляемая с другими божествами, такими как Селена, Артемида и Персефена.

В заклинаниях, мы находим несколько устойчивых тем, связанных с обрядами Гекаты.

Так, в одном любовном заговоре (для пробуждения влечения) используется помощь духов людей, погибших насильственной смертью, которые призываются при помощи кладбищенской земли.

В другом - надлежит воскурять благовоние в глиняном кадиле.

В третьем - применяется целый ряд магических приемов и орудий, включая магическое кольцо и фигурку собаки с глазами, взятыми от живой летучей мыши. В «Чарах, призванных пробудить любовное влечение при помощи духов героев, гладиаторов или иных людей, погибших насильственной смертью» (.1390—1495) предписывалось взять хлеб, от которого уже съели какую-то часть, разделить его на семь малых частей, принести на место, где совершилось убийство, и бросить на землю, читая заклинание.

Затем следовало забрать этот хлеб вместе с землей с места убийства и бросить их в доме желанной женщины.

В заклинании призывались на помощь хтонические силы: Геката, Гермес и Кора, римский Плутон, египетский Анубис и духи безвременно умерших, которые будут мучить названную женщину до тех пор, пока она не покорится заклинателю.

Эта операция повторялась три дня подряд.

В случае неудачи следовало прочесть другое заклинание над навозом черной коровы, уложенным на пепел от сожженного льняного полотна. И снова бросить в доме женщины землю с места убийства.

Любовные чары, пробуждающие влечение основаны на воскурении благовоний. Они описываются как обращение к Селене, хотя из текста явствует, что в центре операции стоит Геката.

В полнолуние следовало возжечь на крыше высокого дома ( поближе к небу) в глиняном кадиле эфиопский кумин и жир пятнистой девственной козы.

Но самое замечательное описание связывающих любовных чар, применявшихся в Древней Греции, можно найти в «Идиллиях» греческого поэта Феокрита (ок. 270 до н.э.).

Брошенная женщина, оказавшаяся опытной колдуньей, творит волшебство против предавшего ее глупца, перечисляя при этом множество магических приемов, бытовавших в ее время.

Заметим, что Геката в этом тексте соседствует с Селеной.

Ассоциация между двумя этими божествами установилась уже в III веке до н.э. Опуская строки, в которых описываются чувства отвергнутой женщины, остановимся непосредственно на описание магических практик.

Где же это лавр у меня? Фестилида! А где ж мои зелья?

Кубок теперь обмотай поплотнее ты шерстью пурпурной.

Так связать я б хотела жестокого милого друга.

Нынче ж заклятьем свяжу я и жертвами; ты же, Селена

Ярче сияй! И к тебе обращаюсь я, дух молчаливый,

К мрачной Гекате глубин, лишь заслышавши поступь которой,

В черной крови меж могил, трепеща завывают собаки,

Страшной Гекате привет! До конца будь мне верной подмогой,

Зелья мне дай ядовитей отравленных Кирки напитков,

Зелий Медеи страшней, Перимеды отрав златовласой.

Вновь привлеки, вертишейка, под кров мой ты милого друга!

Раньше всего пусть ячмень загорится! Да сыпь же скорее!

Что ж, Фестилида?

Сыпь же скорее и молви: «Я Дельфиса косточки сыплю».

Вновь привлеки, вертишейка, под кров мой ты милого друга.

Дельфис меня оскорбил — и за Дельфиса лавр я сжигаю.

Так же, как ветка в огне, разгораяся с треском вначале,

Вспыхнет внезапно потом, не оставив ни пепла, ни дыма,

Так же пусть в пламени в прах рассыпается Дельфиса тело.

Вновь привлеки, вертишейка, под кров мой ты милого друга!

Следом пшеничные отруби брошу в огонь. Артемида,

Ты даже сталь под землею, в Аиде приводишь в движенье,

Всё пробуждая Воют за городом псы: на охоту выходит богиня.

Эй, Фестилида, не мешкай! В гонг ударяй поживее!

Вновь привлеки, вертишейка, под кров мой ты милого друга!

Так же, как воск этот тает в огне по веленью Гекаты,

Тотчас растает от жара любовного Дельфис из Минда

И закружится под дверью моей по веленью Киприды,

Так же как бубен в руках моих кружится неутомимо.

Вновь привлеки, вертишейка, под кров мой ты милого друга!

Трижды свершаю тебе возлиянье, богиня, и трижды

Я повторяю: «Коль ныне с женою другою иль с мужем

Делит он ложе, пускай позабудет их, как Ариадну

Пышноволосую бросил Тесей на острове Дия!»

Вновь привлеки, вертишейка, под кров мой ты милого друга!

Как жеребцы и кобылы, вкусив ядовитый копытень,

Мчатся, беснуясь, в холмы, так и Дельфис мой резво

К двери примчится моей, обезумев от масла палестры.

Вновь привлеки, вертишейка, под кров мой ты милого друга!

Этот лоскут от плаща его рву я на мелкие клочья,

В жадное пламя ввергая

Вновь привлеки, вертишейка, под кров мой ты милого друга!

Я разотру саламандру, и завтра же выпьет он зелье. Травы теперь, Фестилида, возьми. К его двери порогу

Сверху прижавши, дави, но смотри — пока ночь не минула.

Плюнувши после, ты молви: «Давлю я здесь Дельфиса кости. Вновь привлеки, вертишейка, под кров мой ты милого друга!

Я разотру саламандру, и завтра же выпьет он зелье.

Травы теперь, Фестилида, возьми. К его двери порогу

Сверху прижавши, дави, но смотри — пока ночь не минула.

Плюнувши после, ты молви: «Давлю я здесь Дельфиса кости».

Вновь привлеки, вертишейка, под кров мой ты милого друга!

Я разотру саламандру, и завтра же выпьет он зелье.

Травы теперь, Фестилида, возьми. К его двери порогу

Сверху прижавши, дави, но смотри — пока ночь не минула.

Плюнувши после, ты молви: «Давлю я здесь Дельфиса кости».

Вновь привлеки, вертишейка, под кров мой ты милого друга!

Нынче связать волшебством попытаюсь, но, Мойрой клянусь я,

Будут опять оскорбления — стучать ему в двери Аида!

В этом вот ларчике здесь сохраняются страшные зелья.

Мне ассириец, пришелец, поведал, что делают с ними.

Ныне прощай же, царица, коней поверни к Океану!

Я же — опять понесу, как несла мое горе доныне.

Светлой Селене привет! И привет вам, о светлые звезды.

Вслед за небес колесницей плывите вы, спутники ночи

Через двести с лишним лет Вергилий использовал описанное Феокритом заклятие в своей восьмой эклоге.

Воду сперва принеси, алтарь опоясай тесемкой,

Сочных вербен возожги, воскури благовоннейший ладан!

Справлю обряд колдовской, помутить попытаюсь волшбою

Здравый любовника ум: все есть, не хватает заклятий.

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

С неба на землю луну низвести заклятия могут;

Ими Цирцея в свиней обратила друзей Одиссея,

Змей холодных волшба разрывает надвое в поле;

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Изображенье твое обвожу я, во-первых, тройною

Нитью трех разных цветов; потом, обведя, троекратно

Вкруг алтаря обношу: угодно нечетное богу.

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Свяжешь трижды узлом три цвета, Амариллида;

Свяжешь и тут же скажи: плету я тенета Венеры.

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Глина ссыхается, воск размягчается, тем же согреты

Жаром — от страсти моей да будет с Дафнисом то же.

Малость посыпав муки, затепли лавры сухие.

Дафнис сжигает меня, я Дафниса в лавре сжигаю.

Дафниса вы приведите домой, приведите заклятья!

Глина ссыхается, воск размягчается, тем же согреты

Жаром — от страсти моей да будет с Дафнисом то же.

Малость посыпав муки, затепли лавры сухие.

Дафнис сжигает меня, я Дафниса в лавре сжигаю.

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Дафнисом пусть любовная страсть овладеет, какая

Телку томит, — и она по лесам и чащобам дремучим

Ищет быка, у реки под зеленой ложится ольхою,

В муках своих позабыв от сгустившейся ночи укрыться.

Дафнис такой пусть любовью горит, — врачевать я не стану.

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Эти одежды свои мне оставил когда-то изменник

Верным залогом любви, — тебе их, Земля, возвращаю

Здесь, на пороге моем. За Дафниса будут залогом:

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Трав вот этих набор и на Понте найденные яды

Мерис мне передал сам — их много родится на Понте.

Видела я, и не раз, как в волка от них превращался

Мерис и в лес уходил; нередко души умерших

Он из могил вызывал и сводил урожаи к соседу.

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Амариллида, за дверь ты вынеси пепел, к потоку,

Там через голову брось, но назад не смотри. Присушу я

Дафниса так, — хоть ему ни заклятья, ни боги не страшны!

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

На алтаре — посмотри! — взметнувшимся пламенем пепел

Вспыхнул сам по себе, пока медлю. Ко благу да будет!

Что это? И не пойму... Залаял Гилак у порога...

Верить ли? Иль создает себе сам сновиденья, кто любит?

Полно! Заклятьям конец! Домой возвращается Дафнис!

Сохранив общую последовательность магических действий и стиль описания, Вергилий изъял обращения к Гекате и дал объекту операции другое имя (Дафнис вместо Дельфиса). Кроме того, желая подчеркнуть зловещий характер магии, он упомянул вместо копытня некую волшебную траву, превращающую людей в волков.

[Эйжени 112]

Молитва к саламандрам (духам огня).

Вечный, несотворенный Отец всех вещей! Не­сущийся в колеснице, движущий беспрерывно вращающиеся миры. Властитель беспредельного эфира, где возвышается трон Твоего могущества, с высоты которого, все открыто Твоим грозным очам. Услышь меня, потому что Твое золотое, ве­ликое и вечное величие сияет над миром, небом и звездами. Ты возвышаешься над миром, о сверкающий огонь! В нас жизнь Ты зажигаешь, из Твоей сущности исходят неиссякаемые источни­ки света. Ты создал также существ, которые чу­десным образом подобны Твоей мысли и Твоей сущности. Ты поставил их превыше ангелов, воз­вещающих миру истины. Ты создал и нас Хвала Тебе! Не обделяй меня своей милостью, своим чудным светом, пошли мне своих духов, чтобы они помогали познать душу, дух и гармонию ве­щей, меня окружающих. Аминь.

[Эйжени 112]

Заклинание Гекаты

О, Геката! богиня небес, богиня земли, и Прозерпина ада; о, мать теней! высшая царица армии мертвецов, не посылай против меня своих легионов. О, Геката' сделай лучше, чтобы они мне служили. О, тройственная Геката! великая богиня вызываний, в огне, тебе посвящен¬ном, будет гореть в твою честь фимиам. О, Геката! Да снизойдет на меня твоя божественность и твоя сила; мой Отец (небеса), не прогневайся на это». «Именем Гекаты! О, гений, властитель ветров. Именем Гекаты! Души страждущих мертвецов! Именем Гекаты: О души, волнующиеся в низших слоях, будьте моими помощниками, моей силой, моим войском». «Именем Гекаты, в тишине ночной я призывал воздушные легионы, великолепное войско Obs'ов. Одним я предлагал приятное для них курение, другим хлеб, которого они жаждут. Таким образом, пока блестят могущественные звезды, а призванные мною силы действуют, как властелин в пурпурном одеянии, твой слуга, о Геката, ляжет спать с доверием».